Вчера я дочитала "Атланта", но этот пост я вынашивала последние три недели. До самой последней страницы я ждала, что что-то исправится, наладится, переубедит меня в возникших чувствах. Но нет.
Михаил Лабковский пишет в своем посте на "Снобе": "Когда женщина по-настоящему любит мужчину, ни один пьяный Лукашин, завалившийся в квартиру, не может поменять женские планы". Лучше и сказать нельзя. То есть, понимаете, каков масштаб психической неуравновешенности якобы идеального, по Рэнд, персонажа? Несколько лет она живет с четким осознанием, что из всех мужчин выбрала именно Реардена, но происходит авиакрушение, ее подбирает другой мужчина, имя которого у всех на слуху (Кто такой Джон Голт?), и она уже готова ему отдаться. И пока горюющий Реардэн ищет ее по горам Колорадо, она все любуется "медовыми локонами" нового мужика. Возвращается в Нью-Йорк через месяц и заявляет: "Хэнк, я встретила другого мужчину, который смысл моей жизни". Реарден в шоке, я тоже в шоке. То есть, Рэнд пишет, что Хэнк все понял и принял, и они продолжили вместе периодически обедать. В таком случае, там беда не только с Дэгни. Еще и Реарден совершенно обделен гордостью и честью.
Итак, если Дэгни так быстро переметнулась к другому, это показывает ее слабоволие и тщеславие (до появление Джона Голта именно Реарден самый рьяный противник режима). А если предположить, что ее заявление о давней любви к Голту - истина, значит, несколько лет она жила в состоянии самообмана. Ни один здравомыслящий человек не назовет это нормальным и адекватным. Ну и в таком случае есть повод сомневаться над каждой характеристикой всех героев романа на протяжении первых двух томов. Главу "Джон Голт говорит" я пролистала вовсе: слушайте, ну даже речи Геббельса были увлекательнее. Конечно, я понимаю, что все мы просто люди, и Айн Рэнд не исключение. Но когда ты так неистово защищаешь некую идею, будь добр - соответствуй ей. Атлант не расправил плечи. Он так и остался навеки наказанным богами и без устали держит небесный свод. Ложь о собственных чувствах - куда страшнее многих грехов. Это предательство самого себя.
G.
Знаете это детское, необъяснимое разочарование, как в фильме "Сережа", когда взрослый дядька дает ребенку конфетку, а на деле - это просто яркая и пустая обертка, и мальчик в сердцах говорит: "Дядя Петя, ты дурак?". Я могу насчитать еще несколько историй, когда красивая форма успешно прикрывала совершенно пустое нутро, которые оставили послевкусие отсутствующей конфеты. Помню, как-то на вечеринке в любимом Нью-Йорке я встретила случайно девочку, с которой лично не было знакома, но она казалась мне совершеннейшей красавицей (а красоту я привыкла отмечать и искренне восхищаться). И вот я слышу, как из ее красивого рта летят такие мерзости, да таким отвратительным тоном. Вот такое разочарование знакомо? А теперь возьмите эти чувства и помножьте на трое. Немыслимые силы не позволяли мне пробраться через третий, финальный том.
Мне не хочется говорить о топтании в течение многих, многих страниц на месте. Не хочется говорить о скудном языке, который прикрывается пафосом. Мне хочется говорить о Дэгни Таггарт, главной героине романа.
Рэнд сотнями тысяч слов строит образ Дэгни. Принципиальной, страстной, влюбленной в свое дело. Она честная и искренняя, говорит о ней каждый третий персонаж и сама автор. Она - благородство и честь в истинном виде и значении. И по классическому, чисто Рэндовскому сюжету она влюбляется в мужчину под стать ей. Хэнк Реарден так же увлечен своей работой, стойкий, самодостаточный. Они прекрасно вместе проводят несколько лет, любят друг друга, и для меня эта линия успешно завершена. Но Айн Рэнд понимала, что для третьего тома надо что-то менять. У меня нет другого объяснения всех дальнейших событий.
Итак. Женщина и мужчина любят друга друга, уважают, оба - честные и искренние, благородные... ну, вы поняли. И вдруг выясняется, что женщина, Дэгни, любит другого мужчину. Она объясняет, что, дескать, даже не зная его, она любила его всегда. Вот с этого момента (примерно 2я глава третьего тома) у меня начинается разрушение иллюзий об этой книге.
Михаил Лабковский пишет в своем посте на "Снобе": "Когда женщина по-настоящему любит мужчину, ни один пьяный Лукашин, завалившийся в квартиру, не может поменять женские планы". Лучше и сказать нельзя. То есть, понимаете, каков масштаб психической неуравновешенности якобы идеального, по Рэнд, персонажа? Несколько лет она живет с четким осознанием, что из всех мужчин выбрала именно Реардена, но происходит авиакрушение, ее подбирает другой мужчина, имя которого у всех на слуху (Кто такой Джон Голт?), и она уже готова ему отдаться. И пока горюющий Реардэн ищет ее по горам Колорадо, она все любуется "медовыми локонами" нового мужика. Возвращается в Нью-Йорк через месяц и заявляет: "Хэнк, я встретила другого мужчину, который смысл моей жизни". Реарден в шоке, я тоже в шоке. То есть, Рэнд пишет, что Хэнк все понял и принял, и они продолжили вместе периодически обедать. В таком случае, там беда не только с Дэгни. Еще и Реарден совершенно обделен гордостью и честью.
Для меня многолетняя загадка: как умудряются мирно дружить бывшие пары, еще и в одной компании при этом находиться? Это что надо иметь за чувства (или их отсутствие)? Потому что если вы думаете, что на совместных обедах все заканчивается, то нет. Потом Реарден помогает еще и спасти ее этого горе-возлюбленного. Надо полагать, что в будущем они счастливые соседи.
Итак, если Дэгни так быстро переметнулась к другому, это показывает ее слабоволие и тщеславие (до появление Джона Голта именно Реарден самый рьяный противник режима). А если предположить, что ее заявление о давней любви к Голту - истина, значит, несколько лет она жила в состоянии самообмана. Ни один здравомыслящий человек не назовет это нормальным и адекватным. Ну и в таком случае есть повод сомневаться над каждой характеристикой всех героев романа на протяжении первых двух томов. Главу "Джон Голт говорит" я пролистала вовсе: слушайте, ну даже речи Геббельса были увлекательнее. Конечно, я понимаю, что все мы просто люди, и Айн Рэнд не исключение. Но когда ты так неистово защищаешь некую идею, будь добр - соответствуй ей. Атлант не расправил плечи. Он так и остался навеки наказанным богами и без устали держит небесный свод. Ложь о собственных чувствах - куда страшнее многих грехов. Это предательство самого себя.
G.
Комментариев нет:
Отправить комментарий